Жертвам политических репрессий посвящается

Растревоженная болью память

«Ежегодно 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, Россия скорбит о тех, кто пострадал от тоталитарного режима. За годы советской власти десятки миллионов людей подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам». С этих проникновенных слов, обращенных к собравшимся в районной библиотеке, началась встреча с теми, кто попал под «тяжелый каток 58 статьи» и сейчас проживает в г.Зуевке и районе.

Они остались людьми чести и достоинства

Вечер памяти открыла ведущий специалист орготдела администрации района Светлана Владимировна Бармина. Она сказала, что годы репрессий оставили свой след на состоянии здоровья тех, кто безвинно пострадал в 30-50-е годы сталинского террора. Годы репрессий навечно оставили отметины, которые до сих пор не проходят, и горечь обиды невозможно притупить. Ни тюрьмы, ни концлагеря, ни спецпоселения, ни лишения гражданских прав на долгие годы не сломили людей, а главное, они остались людьми чести и достоинства.

«Не хочется ворошить былое,

Вспоминать их беды и муки,

Но перед глазами встают их лица родные,

Что не стереть годами вечной разлуки».

Мы живем, пока сохраняем память о тех, кто уже никогда не придет из ада, в который были брошены, не ведая вины, наши близкие и родные. Великая Отечественная война унесла миллионы жизней, отданных во имя Родины, но на самые «горячие» участки сражений бросали штрафные роты и батальоны, сформированные в основном из «врагов народа», чтобы искупить свою «вину» кровью. И они искупали, не зная своей вины, погибали за Родину.

В 30-50-е годы в стране происходили события, не уступавшие по жестокости и бесчеловечности военным действиям, – политика террора и геноцида своего народа. В советских концлагерях и спецпоселениях миллионы подневольных людей – рабов – ковали Победу, умирая от непосильного труда, голода и издевательств жестоких охранников.

Миллионы самых умных людей: ученых, конструкторов, технологов, врачей, учителей, деятелей искусств, рабочих, крестьян потеряла страна. Сколько талантливых детей не было рождено, а сколько детей с клеймом «врагов народа» остались сиротами на всю жизнь с ограничением по учёбе и работе, как люди второго сорта.

«Надо снова научиться жить»

Присутствующие очень внимательно слушали рассказ Инессы Михайловны Князевой, работника библиотеки, о трагической судьбе поэтессы Анны Ахматовой, которая попала под каток репрессий. Она потеряла мужа, дорогого ей человека Николая Гумилева, который был расстрелян за участие в контрреволюционном заговоре – так гласил приговор. Арест, лагеря, ссылка – такая судьба ждала и её единственного сына. Многие годы ей пришлось прожить под дамокловым мечом, переживая очередной арест сына, жить почти без средств к существованию. И каким же запасом энергии должно обладать сердце человека, чтобы после тяжких испытаний сказать самой себе: «Надо снова научиться жить».

Вплоть до 1991 года наследие того времени обрекало миллионы людей в бывшем Советском Союзе на лишения и унижения, ограничения в выборе профессии, в работе и в служебной карьере.

«Тешил – ужас. Грела – вьюга,

Вёл вдоль смерти – мрак»…

Так писала в одном из своих стихотворений А.Ахматова о том времени. Но время это и судьбы этих людей не могут быть преданы забвению. Нельзя допустить возвращения прошлого. Очень хочется надеяться, что новое поколение узнает настоящую правду не только о судьбах репрессированных, но и о судьбах их палачей, восстановит попранную справедливость, позаботится о достойной старости репрессированных – так же, как и участников войны.

«И времена очищения настанут,

Горькую правду, хоть поздно, узнают.

Честь восстановят, но жизни – увы…

Ждём покаяния, иль мы не правы?» – такими словами закончила свое выступление Инесса Михайловна.

Горели в канделябрах свечи об ушедших…

Встреча продолжилась долгими задушевными разговорами за чашкой чая. В память о тех, кого уже нет, по русской традиции ели рыбные пироги. Есть о чем вспомнить и о чем помолчать людям, выжившим после репрессий своих родных и близких.

Вечер был подготовлен в форме композиции. И.М.Князева выступала в роли ведущей, а С.В. Бармина – в роли чтеца. Горели в канделябрах свечи об ушедших. Была подготовлена и выставка книг, подборка стихов поэтов, чьи голоса «гнева и печали» не умолкали в самые мрачные времена сталинских репрессий. И созвучны им были рассказы о своей судьбе тех, кто собрался. Почти два часа длилась встреча. Говорили о делах минувших и о том, что тревожит сегодня.

Подвела итоги Светлана Владимировна Бармина: «Оглядываясь назад, воочию убеждаешься, что русский народ пережил одну из страшных трагедий. Под ярлыком «врагов народа» репрессиям подверглись все слои общества. Реабилитируя тех, кто необоснованно был подвергнут репрессиям, мы это делаем не ради того, чтобы лишний раз упомянуть недобрым словом сталинский режим, а для того, чтобы восторжествовала справедливость».

Трагедия семьи Смирновых

Слушать воспоминания живых свидетелей тех страшных событий тяжело. Но в то же время поражает их оптимизм, жизнелюбие и вера, что подобное не должно повториться нигде и никогда.

Очень трогательны воспоминания о своем отце Юрия Петровича Смирнова. Его отец погиб в годы политических репрессий в сталинских лагерях. Петр Гаврилович Смирнов (1916 года рождения) работал юрисконсультом на станции Суходом Калужской области. В 1938 году был осужден по статье 58, репрессирован, отправлен в ссылку в Вятлаг, откуда уже не вернулся. Мама осталась с двумя сыновьями двух и четырех лет.

«По рассказам старшего брата Льва, мы – дети – воспитывались у бабушки с дедом. Мой брат был студентом 1-го курса педучилища, когда началась война. Он срочно вернулся домой, узнав о бомбежках. Рвался на фронт, но был мобилизован на отгон скота. Ему было поручено вывести 300 голов скота в Нарофоминск, чтобы они не достались врагу. А после возвращения домой он не нашел никого из родных. Вскоре после ареста отца от горя и переживаний мама сошла с ума, в 1941 году она умерла. Меня забрали в детский дом в село Хмелёвка Зуевского района. Лёва целый год жил на оккупированной немцами территории. После прихода наших войск 17-летним он был зачислен в отдельный дорожно-строительный батальон. Разведчик-наблюдатель – его военная специальность. После войны Лёва решил разыскать родственников, о которых ничего не знал. Меня нашел в Зуевском районе. Здесь он остался жить и работать. Об отце, арестованном по политическим мотивам во время сталинских репрессий, никаких сведений не было, и нет. Родные его больше не видели. Никто о нем ничего не знает».

И сейчас, по прошествии стольких десятилетий, горечь обиды не притупилась. Была погублена жизнь человека, ни в чем не повинного перед своей Родиной, поломана мирная жизнь родственников, расколота и разбросана семья.

Судьба и боль Владимира Пшеничного

Трагична судьба и Владимира Владимировича Пшеничного, сына репрессированных родителей, реабилитированных в годы «оттепели». Сам он с трех лет оказался в фашистских лагерях в Польше и Германии среди тех, кто своей кровью должен был омолаживать высшее немецкое командование. В пять лет потерял речь в момент, когда вместе с другими детьми был выставлен в качестве живого щита против продвижения на Берлин советских танков. В шесть лет речь вернулась после стресса в советских концлагерях.

С болью в сердце и со слезами на глазах вспоминает он  советские северные концлагеря, куда  попал с возвращением на любимую Родину, как сын «врагов народа». 20 лет фашистских и советских концлагерей искорежили всю жизнь человека. Германское правительство повинилось перед ним, предоставив компенсацию за нанесенный вред предыдущей властью – фашистской. В отличие от германской, наша существующая родная власть не желает нести ответственность за содеянное зло, не созрело до покаяния перед ошельмованными людьми. Одной рукой в 1991 году предоставила мизерные льготы, объясняя это сложностью на тот период в экономике страны. Другой рукой, когда улучшилась экономика в стране, с января 2005 г. отняла и мизерные в основном льготы. Какие еще требуются комментарии?

Воистину, дорога к справедливости терниста. Одна надежда – может, проснется совесть у правителей России, будет стыдно за проявляемое равнодушие, безразличие и безнравственное отношение к жертвам политических репрессий. (Газета МО г.Киров «Наш город» №55 от 18 мая 2011 г.)

Скорбная история Вольфганга Лампартера

А вот воспоминания Вольфганга Эрнстовича Лампартера. (Краткая строка его биографии: 1932 года рождения, уроженец г.Тбилиси. Как лицо немецкой национальности в ноябре 1941 г. выслан на спецпоселение в Зуевский район Кировской области. Снят с учета спецпоселения в январе 1956 г. Реабилитирован 26.10.1994 г.)

«Иногда слышу, – рассказывает он, – говорят о том, что Сталин жалел свой народ. Не так это! Я родился в Тбилиси. В ноябре 1941 г. многие грузины были депортированы. Нам дали 3 часа на то, чтобы собраться. Взять можно было только то, что можно унести. Мама сшила нам рюкзачки, но много ли мы, дети, могли в них сложить! Почему-то запомнилась встречная колонна чеченцев, как они, полураздетые, шли с детьми по снегу. Помню, как на спецпоселении жили в бараках, спали на нарах, было неудобно и очень тесно. Большинство поселенцев были очень образованные и интеллигентные люди.

Нашу семью не оставляла мысль найти отца. После смерти Сталина мы посылали везде запросы. И на один из них получили ответ, что отец умер в больнице НКВД. Намного позднее мы все-таки узнали всю правду от друга отца, который сидел в одной камере с папой. А в камере было более 50 человек. Заключенные страшно голодали. Однажды не кормили их почти две недели. А тут в камеру поставили бочку с соленой рыбой. Друг предупредил отца, чтобы тот не ел эту рыбу, мол, специально так сделали, чтобы отравить заключенных. Но отец не послушал его, так как, как он выразился, «очень хотел жрать». А потом в камеру поставили бочку с водой. Конечно, от такого кормления заключенные умерли, кроме двоих, кто не ел рыбу. Только так выжил и друг отца, который и рассказал всю правду.

«Скорбная история репрессий, – закончил В.Э.Лампартер. – Сейчас людей удивляет множество «горячих», конфликтных точек в России. Только, я думаю, что это от того, что зло обязательно порождает зло. Поэтому надо, чтобы молодые знали о том, что довелось нам пережить в годы репрессий, чтобы никакой политик не задумал этого повторить. Нельзя людей приносить в жертву политическим амбициям, кто бы у власти ни был. Лично я рад, что сейчас в России  демократия».

Елизавета Диниус: «В мои 12 лет вся голова была седая»

Из воспоминаний Елизаветы Антоновны Диниус (брошюра «Памяти жертв политических репрессий»): «Мне было почти 12 лет, и я хорошо помню день, когда немцы собрали нас в колонну и погнали, как скот. На ночь нас останавливали подальше от деревень, где-нибудь в лесу, чтобы не было воды. Огонь разводить было нельзя, готовить что-то на кострах тоже. Колонну часто бомбили. У меня, 12-летней девочки, вся голова была седая. Если кто-то выбивался из колонны, то немцы закалывали того штыками. Останавливаться и хоронить было нельзя. В Германии нас распределили по хозяевам, словно рабов. Мы и были рабами, бесплатной рабочей силой. После Победы нас отправили на поселение. Мы с мамой попали в Зуевский район, где и остались жить и работать».

В.ШВЕЦОВА