Вспоминая деревню Хохлы

На Онтиной горе

Своё название деревня Хохлы получила от крестьян, привезённых из Орловской губернии, прозванных местным населением хохлами. Это были семьи 6 фамилий: Михеевы, Алфёровы, Князевы, Ильины, Цыгановы, среди них был и мой прадед Кирилл Данилович Приёмышев. Привезённые крестьяне жили сначала в землянке, затем их поселили в доме, что стоял на Онтиной горе. Позднее они получили разрешение на строительство домов на высоком берегу реки Коса по левую сторону от винокуренного завода. Раньше тут был лес, земля тяжёлая, глинистая, приходилось раскорчёвывать, осушать.

Жили единолично, своим хозяйством, держали лошадей, коров, овец, птицу, занимались огородничеством. В огородах, кроме овощей, садили черёмухи, рябины, берёзы, со стороны улицы кустарники и деревья никто не садил, а цветов и вовсе не было. Помню только 2 дерева, да и то за изгородью: у нашего дома росла липа, у Михеевых – тополь. Деревня вся просматривалась, казалась чистой и ухоженной.

Мужчины подрабатывали на винокуренном заводе, который работал сезонно.

В 30–50-е годы

Каждая местная деревня имела свой лес, свои угодья, чего не имели переселенцы, поэтому дрова были предметом особой заботы. Ходили в барский лес, так называлось место, где рос хвойный лес заводчика Александрова, там собирали хворост, валежник. По-другому это место называют «дачей», сегодня там сельское кладбище.

Воду брали из колодцев, а также носили из реки на коромысле. Зимой и летом выстиранное бельё полоскали в речке. Летом строили мостики, зимой рубили проруби. В жару купаться на реку ходили все: и взрослые, и дети. В 30-е годы прошлого века в совхозе была построена водокачка, из неё брали воду, когда река замерзала, и в бочке развозили по улицам. Водовоз заходил в каждый дом, грелся и ждал, когда хозяева наберут воды. В 50-х годах появились колонки, а потом и водопровод.

В тёмное время суток для освещения использовали керосиновые лампы. В 1939 году для собственных нужд, на противоположном берегу реки, чуть дальше бывшего винокуренного завода, была построена гидроэлектростанция. Строительством ГЭС занимался инженер Рихард Гросс, это было его первое детище, также были электрифицированы ближние деревни Салтыки, Локос и Хохлы. Свет горел до 10 часов вечера.

Непосредственно перед заводом, так же на противоположном берегу, как и ГЭС, стояла мельница. Молоть зерно приезжали из ближних деревень. В дальнейшем оборудование мельницы перевезли на территорию свинофермы и построили кормокухню.

Объединял берега реки добротный сосновый мост. Плотина была высокой, более 5 метров, и надёжно охраняла завод от весеннего паводка. Для раскола тронувшегося льда были построены, попарно расположенные, 8 ледорезов. Весной, когда начинался ледоход, далеко был слышен треск ледяных глыб.

Река разливалась широко, заливала луга и дорогу к деревням Кузнецы и Крупинцы. Это была единственная дорога, соединявшая Соколовку с районным центром.

Вежливость и доброта передавались с молоком матери

В праздничные дни женщины в нарядной одежде выходили на улицу и пели песни, правда, гармошки не было.

Дети играли в прятки, в догонялки, а девочки особенно любили прыгать по нарисованным клеточкам, кидая стекляшку.

В будние дни носили простую домотканую одежду. С ранней весны до поздней осени бегали босиком, зимой носили лапти с онучами.

Помню, у нас стоял ткацкий стан, мама ткала, а овечью шерсть пряла на прялке, потом верёжила нить в клубок и вязала носки, варежки.

До сих пор помню мамин подарок: она заказала своей крёстной Феклисте Алфёровой, у которой была швейная машинка – большая редкость для того времени, сшить из головного платка кофту мне на праздник. (Обычно одежду шили дома руками).

Жителей Хохлов отличали такие качества, как вежливость, доброта. При встрече всегда здоровались, беседы вели мирно, дружелюбно. Никаких драк и ссор в деревне не было, а пьяных не видели даже по большим праздникам.

В речи употребляли уменьшительно-ласкательные слова: хлебушко, солюшка, песочек, молочко. Обращались друг к другу по имени-отчеству или по отчеству. Запомнила женщину, к которой обращались только по отчеству: Дементьевна, а имени никто не называл, и я не помню.

Помню мамины наставления: «Придёшь к соседям – постучи в дверь, поздоровайся, спрашивай вежливо. Будешь уходить – поблагодари, скажи до свидания».

Школьные годы

В 1935 году я пошла в школу, которая была расположена в старом учительском доме. На первом этаже жили учителя, на втором этаже были 2 класса. Учились в 2 смены. В школу ходили дети и из близлежащих деревень: Зоринская, Чернеевская, Локос, Салтыки, Сютёнки, Угланы, Кузнецы, Крупинцы. В начальной школе меня учила Нина Михайловна Михеева.

После окончания первого класса, когда я научилась читать, сразу стала ходить в сельскую библиотеку. Она находилась в здании бывшего завода, занимала одну большую комнату. В библиотеке было светло и уютно. Весной, когда под окнами расцветала сирень, то ветки клонились прямо в окна, и тогда по всей комнате плыл духмяный запах.

При входе в библиотеку с правой стороны у стены стояло пианино, рядом висело большое зеркало, дальше шли книжные шкафы, а посередине стояли два больших стола, накрытые красным сукном, и стулья. На столах графины с водой, на окнах шторы, на полу красивые дорожки. Это читальный зал. С левой стороны находилась печь, которая отапливала помещение, у печки стояла стойка для библиотекаря Клавдии Семеновны Гросс, где она работала с читателями. Тут тоже были стеллажи с книгами и «вертушка» с детскими книжками.

Дети ходили в библиотеку днём, взрослые – вечером. Заходишь в библиотеку, а там такая чистота, порядок и очень тихо. Иногда из библиотеки доносились звуки музыки, когда приезжала Лена Бахчевникова, дочь политработника совхоза. Она жила и училась в Москве, а на лето приезжала к родителям в Соколовку, и всегда ходила в библиотеку поиграть на пианино.

Клавдия Семёновна была замечательным библиотекарем: красивая, молодая, добрая, внимательная. В моём детском сознании она была единственным человеком, который прочитал все книги в библиотеке, потому как она спрашивала меня: что написано в книге, понравилась ли мне она. Я и думала, что она знает, о чём написано в каждой книге. Мне казалось, что Клавдия Семеновна умеет делать всё. По субботам она вела кружок танцев с молодёжью, вместе с комсомольцами разбивала цветники в парке, высаживала цветы на клумбы, ухаживала за ними, и они цвели с весны до осени, радуя своей красотой.

Кроме книг из библиотеки я читала газету «Кировские ребята». Помню, как в начальной школе нам раздавали газету на большой перемене. Из класса все выходили, чтобы его проветрить, а в это время дежурный раскладывал газеты на парты каждому ученику. Мы газеты уносили домой, дома читали и складывали в стопочку.

В 6-й класс я пошла в новую школу. К бывшему заводу Александрова было пристроено двухэтажное кирпичное здание. Школа стала средней. Кроме школы в этом огромном здании были расположены интернат, клуб с кинобудкой и библиотекой, дежурный магазин, кочегарка.

О войне, детском доме и многом другом

Когда началась война, на следующий день всем объявили, что днём у конторы состоится митинг. Помню, на митинге выступал Анатолий Филиппович Попов, директор совхоза. Он говорил о том, что началась война и надо работать, не покладая рук, от зари до зари. Мужчины уйдут на войну, и все тяготы лягут на плечи женщин и детей. На селе всегда было много работы, а теперь, когда идёт война, ещё больше предстоит работать.

Мы, дети, работали всё лето. В июне на прополке корнеплодов, в июле на сенокосе, а с августа на уборке зерновых. В жатву все старшеклассники вязали снопы за лобогрейкой или жнейкой. Это на больших участках, а на маленьких участках приходилось жать серпом вручную. Чтобы не терять времени на дорогу домой и обратно, жили прямо в поле на спудновском участке (это за Блиновской на границе с Суной). Из взрослых с нами жила и работала учительница. Спали в конюшне на сене, там же нас кормили, варили похлёбку из овощей и какую-нибудь кашу на воде, а хлебушек приносили с собой из дома, каждый свою пайку ел. Тому, кто выполнит норму, сверх пайка давали лепёшку из жмыха. Мы, конечно, старались, работали, чтобы получить дополнительную лепёшку, ведь в войну всё равно голодно было, есть хотелось всегда. Когда убирали овощи, то ели вволю турнепс, морковь, капусту, пекли картошку. Учиться начинали поздней осенью, когда был убран весь урожай.

В августе 1941 года в Соколовку был эвакуирован ленинградский Мариинский детский дом, 200 человек: детей и сотрудников. Маленьких детей везли на лошадях, те, кто постарше, шли пешком за телегой, стерев ножки до крови. Приютили, обогрели, откормили, подлечили. После войны кого-то из детей забрали в Ленинград, остальных расформировали по другим детским домам. Но в Соколовке детский дом остался для детей-сирот. Помню, как на войну провожали директора школы Онтина, тогда в честь этого события в парке провели школьную линейку. И сколько себя помню, парк был всегда. За ним присматривала Матрёна Ивановна Кузнецова, подбирала мусор, следила за порядком.

В самом начале парка слева находилась детская площадка с качелями, песочницей, справа стоял столб с гигантскими шагами, далее шла спортивная площадка, клумбы. Центральная клумба была в виде большой пятиконечной звезды, на неё всегда высаживали красные цветы. После клумб располагалась танцплощадка. Летом под патефон проходили танцы. По периметру парка росла сирень, стояли скамейки. С 1939 года, когда появилась своя ГЭС, парк был тоже освещён электрическими лампочками. Жители любили ходить в парк, когда праздники, да и просто погулять. Как и сейчас, так и тогда, с крутого берега открывается потрясающий вид на реку, прибрежные луга и леса.

Случалось, дети болели, тогда матери, привязав ребёнка к груди, пешком за 7 километров шли в Косинскую участковую больницу. В Соколовке был свой медпункт, куда тоже обращались за помощью. Потом здание использовали для детского дома, детского сада, а перед сносом оно было жилым домом с несколькими квартирами. Теперь его нет, на этом месте строится новый дом.

Послесловие

Жизнь переселенцев тесно была связана с Соколовкой, деревня строилась в оба конца, в дальнейшем она почти вплотную стала примыкать к Соколовке, поэтому было естественным её присоединение к посёлку, как улицы. Сегодня деревня Хохлы – это улица Кирова, самая протяжённая, но до сих пор в просторечии частенько можно слышать: «Пошла в Хохлы». Н.Матанцева (Приёмышева)