В её судьбе была блокада

Валентина Ивановна Дерягина из п. Кордяга – единственная из ныне живущих в нашем районе имеет знак «Жителю блокадного Ленинграда».

Родилась Валя в г. Солигалич Костромской области. В 1930 году её отца – кадрового военного перевели в Ленинградский военный округ. Приезжей семье, в которой были две дочери, предоставили двухкомнатную квартиру. Размеренную жизнь прервала война. И не зря в народе её прозвали проклятая – в этой войне каждая советская семья понесла потери – если не на фронте, так в тылу.

Отец Вали получил бронь, чтобы обучать новобранцев. «Если бы отца забрали на фронт, он, может быть, и выжил», – считает Валентина Ивановна. Об этом тяжёлом времени она рассказывает со слезами на глазах. События, врезавшиеся в память 14-летней девчушки, тяжелы. И забыть их невозможно.

…Первыми бомбёжками враг разгромил центральные продуктовые склады – они тянулись на несколько километров. Говорят, если бы их не сожгли, то такого страшного голода не было бы. Сахар, другие продукты растопило, и всё это смешалось с землёй, и потом ребятня бегала за этой «сладкой» землёй, пока военные не закрыли доступ.

Небо над городом было усеяно аэростатами, и хотя ночью постоянно светили прожекторы, немецкая авиатехника всё равно прорывалась и бомбила город. Светомаскировка спасала, но только ночью. Не смолкали вражеские дальнобойные орудия. Осколки снарядов сыпались с неба как дождь. Казалось, что бьют беспрестанно. Прицельно били по больницам, госпиталям, ж.д. вокзалам. С началом очередной бомбёжки страшно выла сирена. Дежурные на крышах тушили фугасные бомбы. Люди бежали в бомбоубежища. Дети громко плакали. Однажды Валя увидела, как снаряд попал в госпиталь, стоящий рядом с их домом. Раненые военные прыгали с этажей с криками: «Спасите!»

Немцы с самолётов засыпали город листовками. Вначале с таким текстом: «Граждане, доедайте последние бобы, приготавливайте себе гробы». Затем листовки-пропуск с объяснением, как переходить на сторону немцев и обещание помиловать перебежцев. Однако военные под страхом расстрела запрещали ленинградцам собирать эти листовки.

1942 год запомнился Вале как самый страшный в её жизни. Ввели карточки на хлеб, эту норму с октября 1941 года – с начала блокады, снижали несколько раз. Родные Вали уже с трудом вставали, и она, на таких же болезненно опухших ногах ходила за хлебушком. Бывало, хлеб не привозили, потому что машины на Ладоге уходили под лёд. А дома еды кроме хлеба – никакой. Один раз, возвращаясь без хлеба, увидела у госпиталя машину, с которой военные разгружали капусту. Ужасно стеснялась, но попросила: «Дяденька, дай мне листик капусты. Хлебушка нет, боюсь домой возвращаться». Не дал, сказал, что военные с голоду умирают. От безысходности Валя с родными, как и другие ленинградцы, ели, что находили в хозяйстве, даже мыло, пили олифу, собирали кости, сжигали их и жевали пепел. Когда случались перебои с водой, соскребали иней с ледяных стен. Не перенеся тягот, отец Вали умер. Следом умерла мама. После очередной ледяной и голодной ночи Валя проснулась, а старшая сестра, с которой они в обнимку спали на кровати – мёртвая. Валя осталась одна. Без родных, без карточек на хлеб…

На сироту обратили внимание милиционер и комендант. Уговорили Валю пойти в детский дом. Представители власти описали вещи в её квартире, затем квартиру опломбировали, о чём выдали расписку Вале. Она унесла с собой в узелке только два платья, да ещё несколько необходимых на первое время вещей. День отправки на большую землю группы ленинградских детей Валентина запомнила на всю жизнь: 3 июня 1942 года.

Их переправляли по Ладоге на баржах. В дорогу дали хлеба и кое-какой еды. Весь путь над ними кружили немецкие «рамы»-разведчики. Баржи бомбили. Бесстрашные капитаны благополучно дотянули «караван» из барж до берега, под воду ушли только две последние без людей баржи. Истощенную Валю принимал с баржи на руки пожилой дяденька. У него слёзы текли от вида худосочных детей. Пустые баржи загрузили продуктами и отправили обратно в осаждённый город. А детей разместили в поезд, замаскированный зелёными ветками, и повезли. В первый же день они попали под бомбёжку. Убегая в кусты, Валя потеряла расписку о наличии у неё квартиры. После войны она, как и многие эвакуированные жители Ленинграда, не нашла возможности восстановить права на квартиру в Ленинграде. (А когда Валентине Ивановне довелось со снохой быть в Ленинграде, она пришла к дому детства. Увидела на окнах занавески, но постучать в квартиру не решилась. Постеснялась тревожить, волновать незнакомых ей людей).

Мирная жизнь Валентины наладилась не сразу. Жила в детдоме. Память стёрла – где, однако не стёрла – как. Им, приезжим детям, обуть-одеть было нечего. На своё содержание надо было заработать. Заставили в колхозе теребить лён. Городские делать этого не умеют. «Бригадир ругается: «Вы только путаете». А нам и так тяжело. Обуви нет. Утром по заморозку босиком на работу идём. Хорошо хоть потом по деревням для детдомовцев обноски одежды да обуви насобирали», – рассказывает Валентина Ивановна.

Через какое-то время детдомовцев перевезли на Ярославскую хлопкопрядильную фабрику. С 1942 по 1954 год Валя работала здесь прядильщицей. О том времени у Валентины на память осталась медаль «За доблестный труд в ВОВ». До 1947 года работали по 12 часов, без отпусков, не больно хорошо питались. Увольняться не разрешали. Кто-то из молодых сбегал с фабрики, их ловили, судили, садили в тюрьму. Кого-то из ребят забирали родственники из Ленинграда. А Валю забрать было некому. Её присмотрел парень из п. Кордяга Зуевского района, который приехал в Ярославль к родным. Аркадий уговорил Валентину выйти за него замуж и Валентина переехала жить в Кордягу. Молодая жена устроилась на Кордяжскую бумажную фабрику. Супруги воспитали двух сыновей.

«Насыщенная разными событиями жизнь пролетела быстро», – замечает моя собеседница. 27 сентября 2013 года Валентина Ивановна отметила своё 85-летие. Она намного пережила своего мужа, похоронила сына в расцвете лет и сейчас её лучик в жизни – второй сын, который два-три раза в год приезжает к матери в гости. К себе зовёт, но она не едет – не хочет стеснять его семью в однокомнатной квартире. Подруги, с кем работала и отдыхала, умерли. Но Валентина Ивановна живёт, не теряя присутствие духа. С бытом справляется благодаря поддержке главы Кордяжского сельского поселения Юрия Геннадьевича Елькина. «Таких душевных, внимательных, обходительных со стариками людей сейчас – единицы. С каким не приди вопросом – обязательно поможет», – замечает она. Также благодарна пожилая женщина соцработнику Любови Николаевне Лимоновой. Более всего благодарна Валентина Ивановна государству, которое восстановило справедливость в её праве на жильё и дало ей деньги на благоустроенную квартиру, которую она приобрела в Зуевке. Но из ставшей родной Кордяги пока не уезжает. Хлопочет по дому, читает книги и рада всем, кто заходит к ней.

На прошлой неделе ей и самой довелось побывать в гостях. В дни празднования 70-летия снятия блокады Ленинграда Валентину Ивановну пригласили в администрацию района, поздравили, вручили подарок и, конечно же, рассказали о ней присутствующим на районной планёрке.

Галина ЕСЮНИНА