В Афганистан мы летали много…

Мой отец в Кулебёнках родился и вырос. Он с фронта по ранению пришёл. Женился и жил с семьёй в Подоплёках. Я там и появился на свет. Потом мы переехали в Кондрашонки, а позднее в Берёзовку.

После восьми классов решили с другом поступать в СПТУ. Хотелось шофёром стать, но я по зрению комиссию не прошёл, цветоощущение подвело… А на тракториста учиться не захотел. Уехал в Ижевск к сестре и после училища работал на заводе. Собирали мотоциклы. А тут и в армию призвали. Попал в учебку в Ногинск. Учился на радиста для службы в авиации.

После учебки увезли в Эстонию в Тарту. Служба нравилась. Предложили остаться на сверхсрочную, я и согласился: условия нормальные, питание, обмундирование, оплата… На гражданке по тем временам так не устроишься. А потом поступило предложение в лётный состав перейти. Да где наша не пропадала! Давай! После учёбы в Ачинске стал летать на АН-12 радистом. Хотя можно было и без дополнительной учёбы. Служба практически та же. Но не положено. Нужна спецподготовка. Учили и с парашютом прыгать. У меня больше пятидесяти прыжков… Но всё равно каждый раз особые чувства с момента прыжка до раскрытия парашюта… Это надо испытать, чтобы понять… Наша дивизия транспортной авиации так и базировалась в Эстонии. Летать приходилось по всему Союзу. Грузы разные перевозили.

Потом нас переучивали на ИЛ – 76. Машина серьёзная: сразу на борт берёт по три БМД, а десантников до 300 и даже больше… Можно грузить спокойно тонн до шестидесяти… Часто учения были, обычно надо было десант выбросить в точно указанное место в нужное время. Работа сложная, но справлялись.

В Афганистан мы летали много. Понятно, что с автоматом по горам я не бегал. Каждый своё делает. …Когда события в 79-ом начались, то мы по шесть машин от дивизии постоянно находились в Ташкенте и обеспечивали в Афган доставку грузов. В этих командировках были обычно по месяцу, иногда больше, а потом нам на смену прилетали другие. За это время успевали слетать туда по шесть – восемь раз.

На наших самолётах можно было садиться только в Кабуле и Кандагаре. На остальных аэродромах не позволяла взлётная полоса. Возили технику, боеприпасы, солдат… Иногда приходилось доставлять топливо. В таких случаях самолёт заправляли «под завязку», это как раз 60 тонн (полная железнодорожная цистерна), и – вперёд! За час полёта мы сжигали 8 тонн, а до Кабула лёта 2 часа. Там топливо сливали, оставляли только на обратный путь. Шли обычно на высоте 10 тысяч, иногда и выше. У душманов были «Стингеры», но они до 4 тысяч доставали…

Кабул среди гор расположен, мы по спирали снижались уже над ним, а в Кандагаре место ровное, снижались раньше. Часто нас сопровождали истребители перед посадкой и после взлёта. Вообще, на транспортниках и своя система защиты есть: тепловые ракеты отстреливаются, сброс специальных материалов делается, при встрече с которыми ракеты взрываются… Но всё равно в напряжении постоянно находишься. К этому сложно привыкнуть. Да и перегрузки очень большие. Всё это на здоровье сказывается, особенно сейчас, в возрасте. Не случайно там год за два идёт. В начале событий нам командировочных платили по три рубля в сутки. И всё.

Это потом, ближе к концу войны, платить начали. Парни в одну командировку слетают и могли машину купить… Условия для жизни и отдыха тогда уже создали… А мы мало что имели… Вот так служба и шла. Я служил до 1984 года, а потом уволился… Стаж лётной работы у меня 10 лет. Но если бы ещё два года отслужил, то пенсия бы сейчас была вдвое больше. Хотя сколько платят, мне вполне достаточно…

Кроме Афганистана пришлось во многих местах побывать. Союз практически весь облетели, летали не раз в Монголию, в Сирии тогда уже у нас база была. Там тоже довелось местные красоты осмотреть…

А из Афганистана приходилось не раз раненых вывозить и солдат, и офицеров. Но не тяжёлых, а уже выздоравливающих. Их в Ташкент на реабилитацию отправляли. В Афганистан часто молодых солдат доставляли… Пацаны совсем. Шутили с ними: «Ну-ка, десантник, покажи пару приёмчиков!» А они смущались: «Какие приёмчики… Кое как стрелять научились…»

Там можно было импортные вещи купить: одежду, электронику… Привозили сюда. Но это всё надо было прятать от таможенников. Они самолёт тщательно проверяли. А там самой ходовой валютой водка была… В Ташкенте нам её в магазинах местные дешевле 10 рублей не продавали, хотя она стоила 4 рубля 12 копеек. Мы брали обычно ящик или два без всякого торга… Рядится с ними – себе дороже…

После увольнения почти восемь лет в Эстонии жили. Никто там никого не обижал и не притеснял. Была квартира в городе, работы достаточно – было бы желание. Я на хуторе у одного эстонца, который в сталинские времена у нас где-то в Омутнинском районе ссылку отбывал, пасеку держал. Ремонтными работами начал заниматься: красить, клеить, плитку класть, мебель делать… Недавно блокнот нашёл, оттуда привёз, так в нём очередь на выполнение заказов больше пятидесяти…

Наблюдал, как эстонцы живут. У них много украинцев работало. Не знаю, как сейчас… Они землю обрабатывали, ухаживали за скотом... Тут же своих животных держали… Проблем в отношениях никаких не возникало.

Вообще, культура производства там очень высокая. Заявку только напиши, специалисты точно в назначенное время приедут и всё сделают: пчёл пролечить, корову осмотреть и помощь оказать, животных забить, мясо увезти… Потом счёт придёт, оплатить только остаётся. Цены на всё доступные. В магазинах всего полно и ограничений никаких, никаких талонов… Ко мне дядька в гости отсюда приезжал, так всё удивлялся: «Как же так? Всё у вас есть, а у нас пустые прилавки…» Увёз домой ящик водки и мешок песку… Но климат там влажный: море рядом… А так нормальная жизнь была. Но меня всё равно домой тянуло. Не зря говорят, что твоё место там, где пуп резали…

В 1992 году продали на аукционе квартиру, наняли КАМАЗ с прицепом, погрузили всё, в том числе «Жигулёнка»... Поехали на родину… Вот над прудом этот домик купили. Отремонтировали, по-своему всё переделали. Красота здесь. Хоть из окна удочку забрасывай и рыбу лови… Всё есть. Нам и надо-то сейчас… Было бы здоровье только, да всё хорошо у детей и внуков…

С. Чирков